- воскликнула она с возмущением. Он нахально повертел им у нее перед носом и спокойно положил обратно в карман. А потом спросил как ни в чем не бывало: - Неужели ты всерьез подумала, что я буду ломать дверь? Мерседес свирепо уставилась на него. Ясно, что он хотел, чтобы она так и подумала.

Она потуже затянула пояс на халате. Ее распущенные волосы спадали на плечи. Она собрала их на одну сторону, ловкими пальцами заплела в толстую косу и закинула за спину. - Чего вы хотите? - спросила она не очень-то любезно. - Ты сомневаешься в том, что я хотел поговорить с тобой? - спросил он. Она угрюмо посмотрела на него. - Беда в том, - продолжал он, - что ты все время избегала меня. - За эти три дня я пыталась поговорить с вами при самой малейшей возможности. И как мне кажется, это вы избегали меня.

Мерседес отвернулась от него, подошла к ночному столику и взяла книгу, которую она всегда читала по ночам. Она не заметила, как он пошел следом, и вдруг почувствовала на плече его руку. Обернувшись, Мерседес пихнула Колина твердым корешком кожаного тома прямо в живот. От неожиданности он отступил назад. Он отпустил ее плечо, предоставив ей полную возможность толкать его, тыкать и шлепать этой книгой, вкладывая в каждый удар всю накопившуюся злость и обиду. - У-би-рай-тесь из мо-ей спаль-ни, - раздельно восклицала она, сопровождая каждый слог ударом. Колин втянул в себя воздух, согнулся и избежал таким образом ее последней атаки. Схватив ее за руки, он сжал ее запястья, и она выпустила книгу из рук. Та с глухим стуком упала между ними. Колин тут же поддал ее носком сапога, и книга отлетела под кровать. - Если ты уже выпустила весь свой пар, - мягко сказал он, - я тебя отпущу. Возмущенная тем, что с ней обошлись как с ребенком, она и вела себя как ребенок, пытаясь вырваться, хотя прекрасно знала, что он сильнее ее и ей это не удастся.

- Мерседес, - сказал он тихо, - расскажи мне все. - Я ненавижу вас. Он опустил голову. - Да, на твоем месте... - - Вы поверили, что я специально задумала оклеветать вас! Признайтесь! - бросила она ему. - Вы думали, что я хотела избавиться от вас! - Ты сама однажды сказала мне это, - напомнил он ей. - Вы задумали это вместе с Маркусом, даже еще не зная, как это осуществить. Мерседес в отчаянии топнула босой ногой: ее выдумка, ее ложь вернулась к ней, коварно перейдя дорогу правде. - Думайте что вам угодно, - холодно сказала она. - Я не хочу больше знать вас! Колин встряхнул ее за плечи, - Тише, Мерседес, иначе ты разбудишь всех своих сестер и братьев. - Я не боюсь, - равнодушно бросила она. - Как вы думаете, сколько времени им нужно, чтобы догадаться, что я ваша подстилка? Она увидела, как он вздрогнул от этого слова, видимо, осознавая, что происшедшее между ними теперь станет достоянием гласности.

- Или вы хотите сказать, что до собравшихся в библиотеке не дошло то, что я им сказала? Колин отпустил ее руки. С его стороны это не было капитуляцией.

Это освобождало ему руки, чтобы задушить ее. Он откинул рукой светлые волосы и покачал головой. - Не думаю, чтобы кто-нибудь из них не понял тебя, Но я также думаю, что это все останется между ними. Им нет никакого расчета повторять это. Ни Абернэйти, ни Гордон просто не смогут произнести эти слова вслух. Если твои сестры и прислуга встревожатся по поводу... - он замолчал, подыскивая слова - ...

наших отношений, то это только потому, что минуту назад ты подняла страшный крик. Он дал ей время осознать эту ситуацию. Если она и была пристыжена, то, во всяком случае, сумела искусно скрыть это. На лице ее не было никакого раскаяния. - Мне кажется, вы уже придумали, где нам поговорить, - сказала она. - В моей комнате. - Вот это неожиданность!

- А у тебя есть другое предложение? - Внизу, - сказала она. - Подойдет любое место. - Прекрасно. Передняя башня. В другое время она улыбнулась бы тому, как он на морской манер назвал северную башню. - Я имела в виду - на первом этаже. - А я думаю, что в башне нам наверняка не помешают и никто не подслушает.

Его выбор удивил ее. Она бы предпочла более официальную обстановку библиотеки или величественные своды галереи. Даже оранжерея с ее цветами и зеленью была бы предпочтительней заповедного уголка ее детских фантазий. - Но ведь там нет мебели, - напомнила она ему. - А ты что-нибудь имеешь против? - Нет, это даже мило. "Действительно, это лучше, - подумала она. - По крайней мере не нужно будет бороться с соблазном. Самое большое, чего можно будет опасаться, - так это быть выброшенной в окно". Колин уловил мимолетную улыбку, сразу преобразившую ее лицо.

- Что тебя насмешило? - Ничего. Она прошла мимо него и надела комнатные туфли. Любопытство победило. Мерседес обернулась и спросила: - Скажите, если даже ворона вдруг выпадет из своего гнезда, вы все равно будете кричать "человек за бортом"? - Да, - ответил он, открывая перед ней дверь. - И пожалуйста, Мерседес, не вводи меня в искушение. Когда они поднялись на северную башню, у Мерседес было самое миролюбивое настроение. Высоко подняв масляную лампу, она почти с нетерпением вошла в святилище своего детства и быстро взобралась по крутой и узкой спиральной лестнице в маленькую комнату. Когда она очутилась наверху, ей стало ясно, что лампа не понадобится.