Я согласен, что это странно, но это говорит только о том, что он незнакомец, а не убийца. - А я вовсе не утверждаю, что он собирался убить, - сказал Декер. - Я думаю, что он хотел ее испугать. - Испугать Джонну? Зачем? - Я не знаю. Джек принялся качаться в кресле, и оно монотонно заскрипело. Старый моряк обдумывал услышанное. - Расскажите мне о драке, - попросил он спустя некоторое время. Декер сжал челюсти и, помолчав, сказал: - Джонна права в одном. Это была не совсем драка. Когда "Охотница" вошла в порт, меня там поджидала записка. В ней говорилось, что, если у меня есть еще вопросы, я могу задать их в "Браун и Берни". - Вы своими глазами видели эту записку? - спросил Джек. - Вы уверены, что поняли правильно? На лице Декера появился слабый румянец.

- Я прочел ее достаточно внимательно, Джек. Я все-таки кое-чему научился. И это не такое уж трудное дело, как, скажем, управление кораблем. - Ладно, - сказал Джек. - Я ничего не имел в виду. Просто дело в том... Декер отмахнулся от его объяснений. - Я отправился в "Браун и Берни". - Вы ушли с корабля?

И оставили груз в трюме без присмотра? - Я знаю, что это не по правилам. Но я не мог не пойти. - В открытом взгляде Декера не было ни малейшего раскаяния. Он опять поступил бы так же. - Я прождал в таверне всего несколько минут, когда кто-то подошел ко мне. Я не знаю этого человека. Вероятно, я должен был бы забить тревогу, но я был глух к голосу разума.

Человек пожелал поговорить со мной за таверной, и я вышел вслед за ним. Джек поморщился, зная, что последует дальше: - Я так понимаю, там были его дружки. Декер поднял три пальца. - Они тут же оглушили меня, я упал и, кажется, так больше и не поднялся. - Джонне вы сказали, что первым начали драку? - спросил Джек. Декер попытался вспомнить поездку в экипаже от порта до Бикон-Хилла.

- Возможно. Это она так вам сказала? - Она сказала, что так считает судья, а вы это подтверждаете. У вас какой-то особый дар заставлять ее думать о вас самое худшее. - Это не важно. - Декеру казалось, что он никогда не избавится от этого "дара". - Как вы думаете, Джек, в том, что я вам рассказал, есть какой-нибудь смысл? Треск опять прекратился. Джек перестал раскачиваться и уставился на Декера острыми, проницательными глазами. - Вряд ли вы сами себе сломали два ребра и поставили такой фонарь, - проговорил он наконец. - Они поступили милосердно, не прикончив вас на месте. Вчера вечером, когда его били в грудь, живот и по голове, Декеру казалось, что быстрый конец был бы истинным милосердием. - Вышел мистер Браун... или, может быть, то был мистер Берни...

Во всяком случае, их спугнули. Мистер Б. послал за полицией, и дело кончилось тем, что я единственный угодил за решетку. - Я полагаю, что они хотели задать вам кое-какие вопросы. Очевидно, вы не очень-то пошли им навстречу. Кого-то из них вы ударили. - Я ударил? Джек кивнул. - Насколько я понял, Джереми Додд отправился с корабля вас разыскивать и появился как раз в то время, когда вас уводили. Это вы, наверное, послали его к Джонне. - Припоминаю.

- Вы могли бы вызвать меня. Декер задумался. Какое он может дать объяснение? Ответ подвернулся довольно простой: - Черт побери, Джек, я не помню, чтобы кого-то стукнул. Кто знает, почему я послал Джереми за мисс Ремингтон, а не за вами? - А насчет тюрьмы? - спросил Джек. - Почему вы так исчезли?

- Я хотел вернуться на корабль. Я знал, что вы не позволили бы мне отправиться в гавань. Я должен был закончить одно дело. После всего случившегося я не мог бросить его. - Декер наблюдал, как Джек обдумывает услышанное, стараясь прийти к какому-нибудь выводу. - Вы поговорите с ней? - спросил Декер. Джек вздохнул. - Угу, - нехотя проговорил он. Он не горел желанием выполнить просьбу Декера. - Я с ней поговорю. Декер отсыпался целый день.

Горничные входили и выходили, меняли у него на груди намокшие повязки, приносили подносы с чаем и поджаренные хлебцы, поддерживали огонь в камине и клали на глаз свежие компрессы. Они так надоели Декеру, что к вечеру он с трудом выносил эти посещения. Он уже подумывал, не запереть ли дверь, когда явилось трио служанок, на этот раз принесших сидячую ванну и ведра с горячей водой. Они помогли ему встать с постели, несмотря на его уверения, что он в состоянии сделать это сам, и не оставили в покое, пока не раздели до нижнего белья. Когда они ушли, Декер разделся догола и уселся в горячую воду. Вода заплескалась вокруг него, от ее поверхности струился пар. Декер блаженно вздохнул, так, что вздох его был слышен во всей комнате. Поначалу ему не хотелось даже двигаться. Вода была словно жидкая повязка, она поддерживала и нежила все тело. Мало-помалу он развалился в этой медной лохани, насколько позволяли ее размеры; потом протянул руку за полотенцем, которое одна из горничных положила рядом. Сложив его вчетверо, Декер подсунул полотенце под голову.