И совершенно прав М. М. Бахтин, когда говорит о том, что нельзя рассматривать явления литературы и искусства, в том числе и народного, вне тесной связи с историей культуры, в которую, разумеется, входят и могучие глубинные течения в особенности низовые, народные, действительно определяющие творчество и литераторов, и художников. Без этого невозможно проникнуть в глубину больших произведений, без этого и само искусство представляется мелким и несерьезным делом. И еще: Ведь произведение уходит своими корнями в далекое прошлое. Великие произведения литературы (конечно, и искусства.- Н. Ш.) подготавливаются веками, в эпоху же их создания снимаются только зрелые плоды длительного и сложного созревания. Уже давно в нашей стране произведения народного искусства, в том числе и деревянная пластика, широко известны как совершенно особый мир прекрасного, таящий в себе неисчислимые сокровища. Начиная с наличников (смотрите, например, книгу - альбом горьковского искусствоведа М. П. Званцева Нижегородская резьба), продолжая обширной областью декоративно-прикладного искусства (см. книгу доктора искусствоведения В. М. Василенко Народное искусство), резьбой на парях (перелистайте книгу В. Н. Мартьянова Памятники прикладного искусства мордвы) и кончая простыми примитивами все эти произведения народного искусства - явление не просто самобытное, но и глубоко содержательное. Вот только один пример прочтения семантики тех же наличников: Равномерная повторность через одинаковые интервалы сходных элементов, образующих незамкнутый ряд вроде строчки - фриза, композиционно выражает монотонное течение крестьянской жизни, где время измеряется однообразной сменой сезонов и поколений. Массивная утолщенность, ступенчато-прерывистая замедленность движения массы, подчеркивание непроницаемой плотности материала порождают представление о незыблемой прочности и защищенности семейного очага.