Дальше раскрывается тонкий и сложный художественный организм. Великие русские художники и композиторы никогда не стыдились указывать на то, что создает музыку народ, мы ее только аранжируем. Очевидно, что эти слова нельзя понимать буквально. Но вспомните письмо А. П. Бородина о том, как двинулась его опера Князь Игорь после того, как композитор послушал народные песни, в том числе мордовские. А ведь и эти мелодии казались тогдашним снобам досадным пережитком и были отнесены к заунывным Нет, мы не собираемся возводить в ранг сюжетно-образного искусства, скажем, модельеров современной обуви (но - дизайн). Не об этом речь. Хотя старые мастера могли такой лапоть сплести, что и воду не пропустит, точно кувшин. Но, повторим еще раз, только неразвитый вкус может видеть в народном искусстве что-то низкое, примитивное и т. п. Вот таким людям мы и обязаны уничтожением многих памятников деревянной скульптуры, непониманием того, что надо тщательно собирать и изучать это искусство. При анализе нашей коллекции деревянной скульптуры, ее семантических и эстетических особенностей необходимо поставить ряд вопросов, касающихся проблем пластики, мифологии славянской и мордовской в их взаимодействии. Надо поставить вопрос о месте этого вида деревянной пластики в системе культуры и определить ее функции, которые нам представляются весьма своеобразными. Во-первых, рассмотрим вопрос о мифологичное скульптуры. Найденные в Мордовии памятники представляются нам нисколько не менее интересными, нежели работы московской школы. Доктор искусствоведения Г. К. Вагнер в своей проблемной книге Проблема жанров в древнерусском искусстве поставил очень интересную задачу: пролить свет на финно-угорскую мифологию в ее взаимодействии со славянской. Он отметил, что славянская мифология (язычество в том числе) в X-XI веках оказалась в изгнании.