Да, сюжет дался мастеру лишь в одном отношении: он создал символ, величественный, даже подавляющий, но не смог передать доброты человеческого понимания. Это снисходительность сверху вниз. И все же в этой величественности за отчужденностью символа мы угадываем подвижника, и понимание приходит в противоречиях. Предстоящие точно так же преподносятся мастером, как величественные девы, одетые в нежно-голубоватые хитоны, легкие, воздушные. Лица предстоящих выполнены также в стиле монументального сентиментализма и тоже за величественностью невольно, может быть, мастер передал свое понимание женской красоты и понимание мира, как места, где ее детям предстоит утверждать новое отношение к миру и человеку. Обратим также внимание на то, как часто безвестные авторы произведений любят широко открытые глаза и обязательно темные, округлые. Нет ли здесь следов столь отдаленных, что и назвать их трудно? Вспомним одно очень важное замечание Ф. И. Буслаева: В согласии нашего областного псковского слова волыглаз с гомерическим эпитетом (волоокая) надобно видеть не заимствование или влияние, а первобытное родство эпических воззрений, определивших одинаковый взгляд на природу. И на пластическое ее воплощение, добавим мы. Точно так же широко раскрыты глаза и у Спаса огрудного. В них совершенно нет святости. Так может смотреть только совершенно земной, крепко связанный с жизнью и ее треволнениями человек. Он не бесстрастный бог, он умеет удивляться и радоваться. Перед нами не некая серьезность, приличествующая сану, а легкое изумление, смешанное с радостью и удивлением. Это, конечно, не бог, а какой-то очень дорогой и понятный местным резчикам и их согражданам местный святой из национального, быть может, пантеона. Сразу вспоминаются замечания Ф. Энгельса: расчетливые попы вернули в лице святых политеистическому крестьянину его любимых богов-покровителей.

Скорее здесь умеренность именно калокагатийного типа, о которой мы читаем у Иосифа Волоцкого: Ступание имей короткое, глас умерен, слово благочинно, пищу и питие не мятежно мало вещай, множайше разумей... не излишествуй беседою, не дерзок будь трудись руками. С течением времени деревянная скульптура утрачивала эти свои черты и тяготела к монументальному решению, декоративному, долженствующему впечатлять. Впечатлять величиной, сводя, таким образом, сложные эстетические народные идеалы к простейшим понятиям: большое, стало быть, значительное. В этом отношении представляет интерес огромная скульптура (в полтора человеческих роста) Спаса с предстоящими из села Андреевка Арда-товского района (дерево, левкас, темпера). По характеру обработки дерева, склеенного из отдельных кусков, статую можно отнести к московской школе. Скульптура не круглая, рассчитана на восприятие спереди и снизу (отчасти). Но голова выполнена в технике круглой скульптуры. А торс - высокий рельеф. Каждой выпуклости снаружи точно соответствует выемка изнутри. Автор этого произведения стремился передать величавость, значительность, с оттенком некой сентиментальности в духе романтического истолкования. Величие духа как раз не так уж было интересно резчику. Он хорошо вылепил голову, в точности с потребностями возвеличить веру. Хорошо, выразительно и монументально расписал лицо, выделив большие, неподвижно вперившиеся куда-то глаза. Взгляду не хватает психологической глубины, о которой можно было говорить в ранних произведениях. Но здесь примитивизм оборачивается наивностью неискушенного в сложностях человеческих и богословских понятий мастера. Пластическая выразительность симметрично расчесанной бороды, прически, свободно, даже величественно ниспадающий хитон - все выдержано в величавой гамме торжественного хорала.