Прокормить второй рот будет уже трудновато. Чего они не учли, так это того, что спасение ребенка из работного дома - а это было именно спасение - накладывает на них определенную ответственность. Им это не пришло в голову, но зато об этом подумал сам ребенок. Он все еще не сводил с них своего простодушного и выжидающего взгляда, и это их раздражало. Взгляд этот был неподвижен, но казалось, что мальчик смотрит на них обоих. Его ротик слегка приоткрылся, и малыш был бы очень похож на херувима, если бы не его мудрые синие глаза. Первой заговорила женщина.

- Не совсем родителями, - сказала она. - Скорее, семьей. - Да, - подтвердил мужчина. - Это точно - семьей. Декер задумался. Он не совсем понял разницу, но все же ему стало ясно, что это не одно и то же. Наконец он кивнул головой и важно произнес: - Вот и хорошо!.. Такая серьезность в таком маленьком существе сразила женщину.

Ее ясные глаза заблестели от слез. Она часто заморгала, пытаясь сдержать их. Заметив ее слезы, мужчина хотел было достать свой носовой платок. Обшитый кружевом уголок платка больше не торчал из его кармана, и мужчина очень удивился, не обнаружив его на месте. И тут чета заметила нескрываемую усмешку на личике Декера Торна и услышала его журчащий смех. Сопротивляться этому было невозможно.

Джимми Грумз и Мари Тибодо, как ни были они ожесточены несправедливостью судьбы, не смогли устоять перед искренней детской радостью. Декер Торн пленил их сердца с такой же легкостью, с какой стащил платок у Джимми. А сейчас улыбающийся мальчик протягивал злополучный платок Мари, зажав его в своих пухлых пальчиках. - Он очаровательный! - сказала Мари, беря платок. Джимми был совершенно того же мнения. Они сделали хороший выбор. Он похлопал Мари по плечу.