Она изящно усмехнулась и поднесла платок к глазам. - Неплохо сработано, малыш, - сказал Джимми. В устах Джимми, упражнявшегося в ловкости рук с восьмилетнего возраста, это была высокая похвала. - Когда же ты... - Но он не успел договорить, как карету опять сильно тряхнуло, и Декер полетел вперед со своего сиденья.

Джимми легко поймал его и усадил к себе на колени. - Вот, значит, как ты это сделал, да? - одобрительно проговорил он. - Когда в прошлый раз тебя бросило вперед. Славный мальчик!.. В нашем деле умение отвлечь внимание людей от того, что тебе нужно стащить, - это все. А малыш-то привлекательный, верно? - И Джимми усмехнулся.

- Разве он не привлекателен, Мари? Та засунула платок за манжет и протянула руки к Декеру. Мальчик охотно дал обнять себя, и Мари прижала его к себе. - Он красив, - проговорила она, глядя поверх его головы. От ее дыхания темные прядки приподнялись, и шелковистые волосы пощекотали ее губы. - Красивый. Вот он какой!.. До этой минуты Мари Тибодо никогда не испытывала материнских чувств и даже не задумывалась об этом.

Но теперь ее охватило желание защищать малыша и заботиться о нем, и желание это было непреодолимо. Она была старшей из пятерых детей и, по сути, вырастила всех своих сестер и братьев, но столь сильных чувств они у нее не вызывали. Она занималась с ними, пока отец с матерью хозяйничали в своей таверне, а когда в парижских трущобах ей предложили более прибыльное занятие, чем нянчиться с сестрами и братьями, родители продали ее фактически так же, как мех с вином, - без большого сожаления. От этой жизни в конце концов ее спас Джимми Грумз.

Она попалась ему на глаза, когда он пребывал в Кале и занимался своим ремеслом во время какого-то летнего праздника. Он украл пару гребней из слоновой кости и на них выменял Мари у ее сводни. В тот же вечер они уехали из Франции обычным для Джимми Грумза способом - прокравшись на торговое судно, которое должно было пересечь Ла-Манш. Мари не знала, куда она едет с этим молодым англичанином, но зато очень хорошо понимала, откуда она убежала. Она с легкостью согласилась связать судьбу с Джимми Грумзом. Одиннадцать лет они были вместе, и за это время он ни разу не совершил ни одного промаха и не заставил ее пожалеть о своем решении.

Мари доверяла ему целиком и полностью. А сейчас он подарил ей вот это дитя. Если бы Джимми в очередной раз предложил ей вступить в брак, теперь Мари Тибодо скорее всего приняла бы его предложение. - А как мне вас звать? - спросил Декер, повернув голову, лежащую на груди Мари. Пара опять обменялась взглядами. Очевидно, и это они не обдумали заранее.

Джимми Грумз поскреб у себя под подбородком, смешно скривив рот набок. - Да, это трудный вопрос, - сказал он. - Дядя Джимми вроде бы звучит недурно, дорогая? Дядя Джимми... Тетя Мари. А?.. Семья так семья. - Дядя Джимми, - тихо повторила молодая женщина. - Да, это хорошо. - И немного поколебавшись, быстро добавила: - Но я хочу, чтобы он называл меня mere .

Джимми поднял брови. Он перестал почесывать подбородок и внимательно посмотрел на Мари. Она не обладала особенной красотой, но была привлекательна милой улыбкой и мягким характером, что было важнее всякой внешней красоты. - Mere, - повторил он своим низким звучным баритоном. - Мама.

- Полагаю, что и сам мальчик, и окружающие будут думать, что Мер - это сокращенное от Мари. Никто и не подумает, что это значит "мама". - Но я-то буду думать именно так! Он понял, что для нее это важно, а он всегда старался уважать ее желания. - Значит, пусть будет mere.