- И вы небогаты, - прошептала она. Декер обнял ее за талию и сказал, почти касаясь губами ее уха: - Имея собственность, трудно сниматься с места. Я могу унести с собой все, что у меня есть ценного. Она почти не слышала, что он говорит. Он поднял ее, и она почувствовала себя невесомой в его руках. Она держалась за воротник его куртки, пока он не усадил ее на скамью у окна. Он отошел на мгновение, а когда вернулся, в руках у него был гребень.

Усевшись на угол скамьи, Декер притянул к себе Джонну, и она оказалась между его коленями. Она подчинилась безропотно, и когда его пальцы принялись разбирать ее волосы на пряди, она закрыла глаза. Вздох ее был еле слышен. Декер разделял густые пряди так осторожно, словно они были из тонкого шелка. Темные волосы Джонны, падающие мягкими волнами, походили на спокойное ночное море и, казалось, струились словно вода. Он распределил пряди по спине, потом взял гребень и провел им по волосам. Джонна тихонько ахнула от удовольствия. Собственная голова вдруг показалась слишком тяжелой, и она наклонила ее слегка вперед. Зубья гребня нежно царапали кожу на затылке, и по спине растекалось ощущение тепла. Через мгновение гребень переместился вниз.

- Я должна попросить вас уйти, - сказала она еле слышно. Слова звучали невнятно, словно Джонна была не совсем трезва. - Да, - согласился Декер, не переставая водить гребнем по волосам, - должны. Но она этого не сделала. Она так и осталась сидеть между его коленями, склонив голову, поджав ноги к груди и предоставив ему расчесывать ее волосы. Силы, которые оставались у нее после горячей ванны, иссякли под завораживающими, плавными движениями Декера. - Нужно подумать о моей репутации, - проговорила Джонна. - Люди там, на палубе, - мои служащие. - Эти люди - мой экипаж, - сказал Декер. - У меня тоже есть репутация. Вряд ли они имели в виду одно и то же, подумала она. - Вот как? - спросила Джонна, заинтересовавшись. - Вы, наверное, соблазнили очень много женщин? - "Очень много" - это сколько? Движения гребня замедлились, и Джонна тотчас же это почувствовала. Глаза у нее по-прежнему были закрыты: ей не хотелось, чтобы это блаженство кончилось.