- Наверное, я шокирую вас этими разговорами о продаже? Декер говорит, что я настоящая янки. - Как и Колин, - отозвалась Мерседес. - Хотя корни его здесь, он слишком много времени провел с... - Со мной и моими родителями? - прервала ее Джонна, выгнув темную бровь. - С Джеком Куинси, - ответила Мерседес. Джонна убрала коготки.

- Простите, - сказала она тихим голосом, - боюсь, что я чересчур впечатлительна. - Это просто гордость янки! - Теперь Мерседес улыбнулась ласково. - Я люблю Колина за это. - Она замолчала и вздохнула. - И еще по ряду причин. Джонна промолчала. Слова Мерседес лишь подтвердили догадку Джонны. Она заметила, какими взглядами обменивались Колин с женой.

В расплывшейся фигуре Мерседес она видела реальное доказательство их любви. Джонна вновь обратилась к портретам. Внешность у предков Колина и Декера была мрачной, суровой, а улыбки угрюмые. - Трудно поверить, что Декер принадлежит к этому фамильному древу, - сухо заметила она. Мерседес засмеялась - и над замечанием Джонны, и над ее тоном. - Вы совершенно правы. - Она отошла подальше и окинула портреты тем же критическим и внимательным взглядом, что и Джонна.

- Среди них нет ни одного негодяя, хотя, наверное, несправедливо так называть Понти. - А вы всегда называете его этим именем? - спросила Джонна. - Это смешное имя. - Вряд ли оно кажется ему смешным. Это имя дала ему Mere.

- Пардон? - Mere, - повторила Мерседес. - Мари Тибодо. Его мать. - Уголком глаза она заметила, что Джонна снова принялась разглядывать портреты. - Здесь вы ее не найдете. Среди этих портретов нет даже его родной матери, а Мари не была ею. Она и Джимми Грумз взяли Декера из работного дома. Вы ведь знаете о работном доме и его управляющем Каннингтоне, не так ли? Джонна кивнула. - Колин кое-что мне рассказал. Там его нашел Джек Куинси. - Верно.