Джонна опустила глаза. Ее руки, сложенные на груди, были неподвижны и спокойны. - Иногда, - тихим голосом начала она, словно на исповеди, - мне хочется ударить его - когда он мне так улыбается... Мерседес не поразилась такому признанию, но была удивлена, что Джонна пошла на него. Она постаралась сдержать улыбку. - Мари и Джимми были искусными актерами, - сказала Мерседес.

- Но они также были еще более искусными ворами. Декер так и не понял, какому таланту они отдавали предпочтение. Они разъезжали повсюду как часть театральной труппы, иногда действовали на свой страх и риск. Чтобы взять Декера из работного дома, они представились миссионерами и научили его обчищать чужие карманы. Они давали представление, а он в это время шнырял в толпе, и по рассказам - в основном его собственным - весьма успешно справлялся с этим. Джонна вспомнила, как Декер незаметно снял с нее медальон: - Могу себе представить. - Я думаю, что их выдали менее удачливые конкуренты, - продолжала Мерседес. - Они проработали вместе три года, и Понти стал им почти сыном. Он очень любил их. Мари и Джимми были его родителями во всех отношениях, и когда их не стало, он уже никогда больше ни с кем не работал и не смог ни к кому привязаться.