- Наверное, я шокирую вас этими разговорами о продаже? Декер говорит, что я настоящая янки. - Как и Колин, - отозвалась Мерседес. - Хотя корни его здесь, он слишком много времени провел с... - Со мной и моими родителями? - прервала ее Джонна, выгнув темную бровь. - С Джеком Куинси, - ответила Мерседес. Джонна убрала коготки.

- Простите, - сказала она тихим голосом, - боюсь, что я чересчур впечатлительна. - Это просто гордость янки! - Теперь Мерседес улыбнулась ласково. - Я люблю Колина за это. - Она замолчала и вздохнула. - И еще по ряду причин. Джонна промолчала. Слова Мерседес лишь подтвердили догадку Джонны. Она заметила, какими взглядами обменивались Колин с женой.

В расплывшейся фигуре Мерседес она видела реальное доказательство их любви. Джонна вновь обратилась к портретам. Внешность у предков Колина и Декера была мрачной, суровой, а улыбки угрюмые. - Трудно поверить, что Декер принадлежит к этому фамильному древу, - сухо заметила она. Мерседес засмеялась - и над замечанием Джонны, и над ее тоном. - Вы совершенно правы. - Она отошла подальше и окинула портреты тем же критическим и внимательным взглядом, что и Джонна.

- Среди них нет ни одного негодяя, хотя, наверное, несправедливо так называть Понти. - А вы всегда называете его этим именем? - спросила Джонна. - Это смешное имя. - Вряд ли оно кажется ему смешным. Это имя дала ему Mere.

- Пардон? - Mere, - повторила Мерседес. - Мари Тибодо. Его мать. - Уголком глаза она заметила, что Джонна снова принялась разглядывать портреты. - Здесь вы ее не найдете. Среди этих портретов нет даже его родной матери, а Мари не была ею. Она и Джимми Грумз взяли Декера из работного дома. Вы ведь знаете о работном доме и его управляющем Каннингтоне, не так ли? Джонна кивнула. - Колин кое-что мне рассказал. Там его нашел Джек Куинси. - Верно.

Всех троих братьев отправили туда, когда убили их родителей. Лорд Шилдинг, тогдашний граф, много лет жил, отдалившись от своего сына. Отец Колина, его жена и дети ехали в Роузфилд, когда их экипаж остановили разбойники с большой дороги. Дети уцелели, но никто из них, даже Колин, не знал, куда они ехали. Пытались отыскать их родственников, как вы, наверное, знаете, но эти поиски ни к чему не привели. Первым из работного дома забрали Грейдона, который был еще грудным младенцем. За ним Понти, а потом Колина. Лорд Филдинг много лет разыскивал детей, а Колин - своих братьев, но в конце концов случай свел Колина с его дедом. Джонна внимательно рассматривала портрет покойного графа Роузфилда.

Он был изображен в зрелых годах, вокруг глаз и в уголках губ пролегли тонкие морщинки. Судя по всему, появились они не от смеха. Черты лица были тонкие, аристократические, подбородок - узкий. Его волосы скрывались под напудренным париком, но брови были темные. Он не был красив, но назвать его непривлекательным тоже было нельзя. В его лице, а может быть, в осанке проступала несомненная властность, которая в представлении Джонны всегда связывалась с Колином и только недавно - с Декером. - Расскажите мне о Мари, - попросила Джонна и, видя нерешительность Мерседес, мягко добавила: - Пожалуйста, прошу вас. Декер так мало говорит о себе. Мерседес с пониманием слегка кивнула. - Колин точно такой же. Он держит людей на расстоянии и не допускает их в свою личную жизнь. Понти делает это с улыбкой, которая и сбивает окружающих с толку. На первый взгляд он кажется открытым, а потом понимаешь, что он далек от тебя, как луна.

Джонна опустила глаза. Ее руки, сложенные на груди, были неподвижны и спокойны. - Иногда, - тихим голосом начала она, словно на исповеди, - мне хочется ударить его - когда он мне так улыбается... Мерседес не поразилась такому признанию, но была удивлена, что Джонна пошла на него. Она постаралась сдержать улыбку. - Мари и Джимми были искусными актерами, - сказала Мерседес.

- Но они также были еще более искусными ворами. Декер так и не понял, какому таланту они отдавали предпочтение. Они разъезжали повсюду как часть театральной труппы, иногда действовали на свой страх и риск. Чтобы взять Декера из работного дома, они представились миссионерами и научили его обчищать чужие карманы. Они давали представление, а он в это время шнырял в толпе, и по рассказам - в основном его собственным - весьма успешно справлялся с этим. Джонна вспомнила, как Декер незаметно снял с нее медальон: - Могу себе представить. - Я думаю, что их выдали менее удачливые конкуренты, - продолжала Мерседес. - Они проработали вместе три года, и Понти стал им почти сыном. Он очень любил их. Мари и Джимми были его родителями во всех отношениях, и когда их не стало, он уже никогда больше ни с кем не работал и не смог ни к кому привязаться.