Но он этого не сделал, и она рассердилась на себя за свое разочарование. По ее подсчетам, прошло десять дней, как они были вместе. В последний раз они поцеловались перед тем, как он проводил ее на палубу. Она каждое утро стояла с ним на капитанском мостике и еще раза три по вечерам, но Декер ограничивался тем, что брал ее за руку. Он ничем не показывал, что ему хочется прикоснуться к ней. Дьявол стал таким же холодным и чужим, как глубокое синее море. - Я не очень хорошо помню их, - сказал он. - В основном по рассказам Колина. - Я имею в виду Мари Тибодо и Джимми Грумза. Мерседес сказала мне, что ты считал их своими родителями. - Это верно. А что ты хотела бы узнать? Голос его звучал не слишком доброжелательно, но Джонну это не остановило. - Они действительно были актерами? - Всегда, - сказал он, - и не только на сцене. Каждая наша кража казалась Джимми небольшим спектаклем. У него была к этому определенная склонность, и Мер это очень нравилось. - Мер, - тихо повторила Джонна.
- Это ведь означает мать, не так ли? - Да. Так я ее всегда называл. Джонна осторожно повернулась на бок. Она подсунула руку под подушку, чтобы положить голову повыше, и пристально смотрела на слабо освещенный профиль Декера. - А у них были другие дети?
- Нет. Только я. У Мер не могло быть детей. До того как Джимми нашел ее, с ней очень грубо обращались. - Она была проституткой? Декер слегка улыбнулся, представив себе, как ответила бы на этот вопрос Мари. - Она сказала бы тебе, что ты слишком хорошо о ней думаешь. "Пока в моей жизни не появился Джимми, - сказала бы она, - я была шлюхой. Но ты, Понт Эпин, сделал из меня святую". - И она была святой? - Я так считал. Она была умная, забавная, веселая. Она обладала почти неистощимым источником терпения и любила меня и Джимми до безумия. - Она всегда называла тебя этим именем? - Почти всегда. Она говорила, что это мое профессиональное имя. Составная часть пьесы. - Как же задержали Мари и Джимми?