Она кивнула и прижалась к нему. Она была на удивление легкой, и он без труда удержал ее. - Только чтобы принести эти бумаги? Она могла бы ответить по-другому. Она подумала о человеке, спящем в гостевой комнате особняка Ремингтон, и еще о человеке, спящем с Джонной Ремингтон. Но она понимала, какого ответа ждет от нее Грант. Он сам помог ей отложить предательство на время, подсказывая, как лучше ответить. - Нет, - сказала она, - не только поэтому. - Для Сокола? - повторил Декер. Все, что он знал про связи Джонны с "подземной железной дорогой", ни в малейшей степени не подготовило его к этому.

- Ты действительно построила "Охотницу" для Сокола? - Он отдернул руку и сел на постели. - Ты не могла бы объяснить понятнее? Джонна тоже села. Она скрестила ноги и подоткнула подушку себе под спину. Теперь Декер не мог дотянуться до лампы. Ей совершенно не хотелось видеть ни его проницательный взгляд, ни удовольствие на его лице. - Я хочу объяснить, - сказала Джонна, - а ты не торопи меня. Это не так просто, как тебе кажется. Он тихонько фыркнул. - Единственное, чего я хочу от твоего объяснения, Джонна.

так это простоты. Начни с чего-нибудь и двигайся дальше. - Ты помнишь наш разговор о противниках рабства? - спросила она. - Несколько месяцев назад. Хорошо, если ты... Декер остановил ее, подняв руку. - Я помню, - сказал он. - Мы сидели в столовой, и ты высказала мнение, что издатель "Освободителя" - лунатик. - Фанатик, - поправила Джонна. - Я по-прежнему придерживаюсь этого мнения.

Но это далеко не все мои убеждения. Я никогда не бывала на собраниях в Фэнейл-Холле и никогда не разделяла горячность, которую проявлял в этом деле Грант. Я придерживаюсь другой тактики и решила действовать тайно. Может быть, потому, что я просто трусиха, Декер. Я знала, что "Морские перевозки Ремингтон" пострадают, если об этом узнают. Всем известно, что случилось с Грантом. То, что осталось от его торговли в Чарлстоне и Балтиморе, - жалкие остатки того, что было пять лет назад. Не имеет значения, что я делала.

Мои поступки больше свидетельствовали об эгоизме, чем о великодушии. Как она серьезна, подумал Декер. Он чувствовал, что сам сейчас улыбнется, и спрятал улыбку. - Я не такой уж хороший человек, Декер. - Ладно, - очень серьезно согласился он. - Но что же ты такого сделала? - В течение последних трех лет я была "кондуктором" на "железной дороге"! - быстро заговорила Джонна. - Я знаю, что у тебя нет определенных взглядов на проблему рабства. Я часто критиковала тебя за то, что ты не борешься против него. Теперь я думаю, что ты просто честнее меня. В тебе нет притворства. От этого замечания Декеру стало немного неловко, и он слегка заерзал. - Я не уверен, что это до конца верно, - осторожно возразил он. - Ты могла... Джонна не дала ему договорить. - Ты никогда не пытался изменить мое мнение о тебе, - сказала она. - Ты просто был в моей жизни, ведь так? День за днем...

Теперь уже много лет. Ты появлялся в моей жизни, исчезал из нее, а иногда ты привлекал мое внимание другими поступками. Я никогда особенно не задумывалась, какой человек может так поступать, но теперь поняла: такой человек должен быть в полном ладу с собой и его не интересует мнение окружающих. Декер попытался отвлечь разговор от своей особы: - Я думал, что ты хочешь рассказать мне о Соколе. - Я хотела... я это и делаю. - Джонна отбросила подушку и положила руку на бедро Декера. - Просто теперь это уже не так важно.

Я построила "Охотницу", чтобы перевозить мужчин и женщин от рабства к свободе. Только с этой целью я придумала ее и дала такое имя. Я считаю, что у ее руля может стоять только Сокол, если он, конечно, захочет этого, но я думаю, что ты тоже обладаешь состраданием и совестью. Декер покачал головой: - Ты только что сама сказала, что у меня нет определенного мнения о рабстве. Джонна подалась к нему.

Голос ее звучал спокойно, но напряженно: - Но у тебя есть страсть к свободе. Ты рисковал своей свободой ради Мерседес. Я спросила, неужели свобода так мало значит для тебя?

Ты же ответил, что сделал это потому, что она значит для тебя очень много. - Да, ответил, - проговорил Декер. Он вспомнил это только теперь. - Может быть, ты ошибаешься на мой счет.

Может быть, я просто пытался произвести на тебя впечатление? Джонна покачала головой: - В это я не могу поверить. Я думаю, что ты ответил так же честно, как всегда отвечал мне. И я думаю, что для тебя все равно, идет ли речь о свободе Тесс, или Аманды, или Делорес, или Рейчел, или... - Я понял тебя, - осторожно прервал он жену, прежде чем она успела перечислить все имена. - И ты права: мне все равно, о чьей свободе идет речь. - Теперь "Охотница" - твой корабль. Я никогда не отберу ее у тебя. Я только хочу знать: можешь ли ты время от времени использовать ее для тех целей, для которых она построена? Он помолчал, потом кивнул. Джонна обвила его руками.