Найдены такие описания и об идолах мордовского народа. Вот они, предоставленные бывшим заведующим сектором археологии и этнографии Мордовского НИИЯЛИЭ В. Н. Мартьяновым. Первое. Когда-то, очень давно, один мордовский князь кочевал на месте этого села. Тут у него умерла жена, и в память ее огорченный князь вырезал из дерева ее статую, т. е. сосновую бабу, - сообщает А. Дубасов в Исторических известиях о мордве, населяющей Тамбовскую губернию. Второе. Идол, обоготворяемый некрещеною мордвой, по-мордовски... значит: избной, лесной, борный бог. Этот бог, или идол, находится и бдительно хранится мордвою в роще, от присутствия бога именуемой священною. Это, так сказать, описания старинные. Они вполне заслуживают доверия, потому что в те времена еще действительно могли сохраниться идолы, которым поклонялась языческая деревня. Но вот появляются и новые интересные наблюдения современных ученых. Так, доктор искусствоведения Г. К. Вагнер в статье Скульптура древней Руси, а затем и в книгах Белокаменная резьба древнего Суздаля и Скульптура древней Руси отмечает: Особенно поэтичны и пластически разнообразны женские лики в скульптуре церкви Покрова на Нерли. Исследователь относит широкоскулые лица к местному мордовскому типу. И говорит о пантеизме. Напомним, кстати, сколько раз в аргентинской печати писали о пантеизме Эрьзи. Далее Г. К. Вагнер пишет о том, что суздальские женские лики продолжали оригинальное направление, зародившееся в скульптурах храма Покрова на Нерли, а мастера не задумываясь, воспроизвели в своих рельефах тот русско-мордовский женский тип, на котором воспитался их вкус. Рассматривая подробнее приемы резьбы широколицых голов, исследователь указывает затем: Во всем сказанном следует видеть не столько анархизм, сколько признаки самостоятельной, не подражательной работы, то здоровое чувство реализма, которое позволило мастерам отойти от более совершенных, но абстрактных прообразов в скульптуре боголюбовского храма.