Но они явно замещают человека или какие-то определенные понятия, связанные с ним. Таким образом, и здесь пластическое решение образа куклы неразрывно связано с ее функцией замещения человека. Эта функция близка функции знака. Можно даже высказать предположение, что именно знаковость как таковая и может передать в будущее как форму, так и семантику из далекой древности; часто даже одну только форму. Это подтверждает мысль о том, что архаические элементы в современной культуре теперь трактуются не как досадные и бесполезные обломки, а как органические формы, обеспечивающие целостность человеческой культуры как таковой. Нам представляется, что марионетки и весь ярмарочный кукольный театр, во-первых, явились своеобразным дополнением, точнее антитезой официальному искусству, если не искусству вообще, то театру в частности. И, во-вторых, донесли до нас из глубокой древности дыхание истоков изобразительного искусства. И, в-третьих, присвоив себе некоторые человеческие качества, показали их относительность, чем и отринули от себя в свое время отцов церкви. Вот почему нам кажется совершенно справедливым замечание сурового нашего сатирика М. Е. Салтыкова-Щедрина: И кто не согласится, что из всех тайн, раскрытие которых наиболее интересует человеческое существование, тайна куклы есть самая существенная. И сейчас в искусстве куклы, конечно, и как актера театра кукол и как самостоятельного произведения искусства таятся поистине неисчерпаемые возможности. Достаточно вспомнить те особые отношения, в какие вступает кукла с человеком (зрителем), в том числе и маленьким, как ненавязчиво, но вполне определенно вместе с ним ведет она борьбу за высокие нравственные идеалы, за мир, за справедливость и счастье. Напомним в связи с этим, что в нашей стране 100 государственных театров кукол. Они получили необыкновенную популярность.