Затем отталкивал грубый натурализм поздних памятников, наиболее часто встречающихся. И, наконец, отпугивали легенды, сопутствующие некоторым произведениям. Легенды, едва-едва отличимые от суеверий. Но за последние пятьдесят лет ученые занялись в конце концов сбором и изучением памятников деревянной скульптуры. Были раскрыты замечательные произведения с глубоким и оригинальным содержанием, неповторимых эстетических достоинств. Теперь уже общепризнано, что деревянная скульптура является неотъемлемой частью истории отечественной культуры. Дело в том, что в этом искусстве нас интересует одна из двух доминантных функций, свойственных этой скульптуре как культовой. Как показал Ян Мукаржовский в своей интересной работе Эстетическая функция, норма и ценность как социальные факты, эстетическая функция в этом искусстве является не подчиненной, а самостоятельной (доминантной). Она-то и вобрала в себя те качества, которые, во-первых, позволяют определять культовую скульптуру как искусство и, во-вторых, обнаружить в ней значительные смысловые глубины. Коллекции произведений деревянной скульптуры украшают многие крупнейшие музеи страны, доставляют большое эстетическое наслаждение многочисленным посетителям. Кроме того, есть много убедительных фактов (о них ниже), свидетельствующих о том, что эти произведения доставляют немало пищи нашим скульпторам для размышления. Обнаружена деревянная скульптура и у нас в Мордовии. Это, во-первых, культовая скульптура, частью уже собранная в нашем будущем (все еще будущем!) музее народного искусства и зодчества. Во-вторых, это деревянные куклы-марионетки и Петрушки. Но еще многие памятники деревянной скульптуры находятся у частных лиц и иногда подвергаются угрозе невосполнимой гибели. Настойчивая собирательская деятельность поможет сохранить произведения, поистине уникальные, и ее нельзя прерывать ни на один день.

Она отразила в себе почти все стороны народной культуры, духовной и материальной: игру и горе, веру и труд, праздник, нежность, понятие о космосе, чувство природы, темноту и просветление, забитость и гордость деревни. В настоящей работе мы обращаемся к деревянной скульптуре больших и малых форм с тем, чтобы попытаться раскрыть ее эстетические достоинства, проникнуть в ее смысловое значение, структуру, функции. И на этой основе понять главенствующие тенденции пластического видения мира, их развитие, их современность, попытаться понять саму систему народного ваяния. Что касается методологии, то мы используем богатейшее наследие М. М. Бахтина, убедившись на практике (и своей, и ученых страны) в его могучем стимулирующем значении. Так, в настоящей работе мы исходим из положения о том, что чужая культура (чужая во времени и пространстве Н. Ш.) только в глазах другой культуры раскрывает себя полнее и глубже (но не во всей полноте, потому что придут и другие культуры, которые увидят и поймут еще больше). Один смысл раскрывает свои глубины, встретившись и соприкоснувшись с другим, чужим смыслом: между ними начинается как бы диалог, который преодолевает замкнутость и односторонность этих смыслов, этих культур. Мы ставим чужой культуре новые вопросы, каких она сама себе не ставила, и чужая культура отвечает нам, открывая перед нами новые свои стороны, новые смысловые глубины. Без своих вопросов нельзя творчески понять ничего другого и чужого. Именно с этих позиций мы и приступаем к исследованию некоторой области деревянной скульптуры больших и малых форм, относящихся примерно к двум-трем столетиям ее развития, а также и к творчеству современных резчиков по дереву. В обширной области народного искусства деревянная культовая скульптура до недавнего времени занимала особое место. Она не привлекла широкого внимания ученых. Даже специалистов по народному искусству. Сами специалисты объясняют это прежде всего принадлежностью этих произведений к церковной символике.

Пластическая обработка дерева - это обширная область народного искусства. Она включает и материально-художественное производство - народные ремесла и промыслы,- и сюжетно-образное творчество. На протяжении столетий эта сложная структура развивалась в противоречиях и борьбе отдельных видов и понимания их, выдвигая вперед то одно, то другое искусство пластики. Памятники этого творчества уже давно привлекали внимание ученых, и усилиями многих из них они собраны в обширные коллекции, описаны, изучены, широко известны из публикаций. Но на этом большом континенте все еще встречаются довольно обширные белые пятна, где нас ждут интересные открытия, заслуживающие внимания и как предыстория народных промыслов, и как эстетические явления. Их изучение безусловно полезно и необходимо. Ведь вновь открытые памятники становятся элементами метакультуры пластики и позволяют более полно очертить ее основные законы, понять непреходящую ценность тех из них, которые находят вторую жизнь как в народных промыслах, так и в творчестве профессиональных художников. Народная резьба по дереву в ее самых разных видах - от идолов и наличников, от орнамента на парях до игрушек, марионеток и святых (посягающих даже на монументальность) - это область, сложно связанная со всей культурой, питающаяся ее соками и вместе с тем дающая ей множество полезного. Здесь можно обнаружить некоторые, как оказалось, непреходящие конститутивные принципы пластического восприятия мира, причудливое и плодотворное переплетение мифологии (иногда ее обнаруживаем неожиданно), язычества с христианством и весьма обнадеживающие выходы в современность. Искусство резьбы универсально. Оно внедрилось и приживалось повсюду - в беднейшей избе, в церквах и храмах, на кораблях и каретах. Благодаря этой универсальности, будучи по существу главной, а часто и единственной формой пластического творчества, деревянная резьба многомысленна.

На наш взгляд, мордовская мифология, известная все еще далеко не полностью, использовала христианскую символику как оболочку для своего существования, и это отражалось на характере самих произведений. Найти и показать эти напластования - задача интересная. Тем более, что есть примеры, когда крестьяне, скажем, в Пензенской области называли христианских богов мордовскими именами нишке паз, например. Но самое важное, конечно, в своеобразном эстетическом переосмыслении (в конечном итоге) своеобычных деревянных скульптур. Ведь функция утверждения - одна из основополагающих функций вообще антропоморфного изображения. Не отдавать же такую возможность христианству без остатка. О деревянной скульптуре у нас в стране уже созданы интересные и весьма содержательные работы и альбомы Н. Н. Померанцева, Н. Н. Серебренникова (Пермь), А. В. Чекалова, В. А. Десятникова и т. д. В них даны описания и анализ и отдельных памятников, и целых коллекций. Однако произведения народного творчества, обнаруженные и собранные (повторяю, частично) в Мордовии, довольно своеобразны и представляют значительный интерес во многих отношениях. А куклы-марионетки впервые вводятся нами в исследуемый вопрос. К сожалению, в республике до сих пор никто не занимался пластическим народным искусством, и особенно деревянной скульптурой. Хотя мощное пластическое своеобразие С. Д. Эрьзи давно должно было бы подтолкнуть исследователей в этом направлении. Но теперь, с созданием музея народного искусства и зодчества, дело сдвинулось с места. В условиях, когда произошел еще только сбор материала, естественно, что некоторая описательность будет предшествовать анализу эстетических и семантических особенностей произведений. Цель - исследовать памятники на возможно более широком фоне культуры, мифологии и этноса народа - также привлекательна и неисчерпаема своими глубинами. Поэтому автор никак не претендует на полноту и законченность своих выводов. Тем более, что каждая летняя экспедиция, безусловно, принесет новые памятники.