Пластическое решение предстоящих наиболее архаично. Цельный кусок дерева - блок ствола - определил основное построение образов, соотношение объемов. Формы весьма обобщены, резец следовал правилу и уж потом чувству, намечая самое главное и лишь намекая на остальное. Характерно, что сохранена основная для скульптуры особенность: просматривается архитектоника тела. Но вот руки выполнены чуть ли не в технике корабельной резьбы (с подрезкой по контуру). Как было отмечено, все это создает ощущение примитива или архаики. Но стоит вспомнить Бурделя: Архаизм вовсе не означает невежества и примитивности; он проникновенно и гармонично слит со всем миром; это самое человечное и одновременно самое вечное искусство. В самом деле, строгие вертикали и столь же строгая тектоника этих примитивных скульптур позволяют приобщиться высокому чувству: вертикали торжественны и певучи. Нет и намека на сухость или поверхностность. Пропорции ясны и чисты, объемы полны внутреннего сдержанного напряжения. Колоннообразные ноги, одежда, плавно ощущение устойчивости. Непропорционально большие головы, весьма условное обозначение одежды, и особенно симметричный жест обеих рук, - всё это создает сдержанную, полную глубокого смысла выразительность. Заметим по этому поводу, что в деревянной народной скульптуре поза, жест, поворот головы, как правило, чуть заметный, вообще все движение фигуры, обычно тоже очень сдержанное, - все имеет свой, вполне определенный смысл, выходящий далеко за рамки каких бы то ни было реалий, хотя и опирается на эти реалии. Если применить в данном случае методику знаковых систем, разработанную в семиотике, и принять фигуру как сумму знаков, то жест - довольно значительная и понятная фраза. В данном случае одна рука каждой из фигур (у одной левая, у другой правая) лежит под грудью, другая на животе.

Вот вам вероятность существования профессиональных скульпторов из мордвы. Среди памятников деревянной скульптуры Мордовии значительное место занимают женские образы, распределенные довольно ровно во времени. Возможно, что это обилие связано с тем, что мордовский пантеон заселен главным образом женскими божествами. Пришедшая сюда христианизация не могла не учитывать этого. Напомним также, что по мнению исследователей, например академика Б. Д. Грекова, именно угрофинны ввели в славянский пантеон единственное существовавшее там женское божество по имени Мокошь. В нашем собрании женские образы - это две фигуры XVII столетия, по определению академика Н. Н. Померанцева, совершенно идентично обработанные из Ичалковского района - богоматерь и Мария Магдалина; затем две фигуры богоматери XVIII века из Рузаевского района и из Ардатовского - XIX век, две фигуры предстоящих более позднего времени и одна из жен-мироносиц. Наибольший интерес представляют собой предстоящие XVII века. Это, как известно, обычно группа скульптур, составляющая часть иконостаса. Располагались они или на втором ярусе иконостаса, или внизу его. В нашем собрании это две фигуры, размером около метра, обнаруженные А. Р. Егоровой в поселке Труд Ичалковского района. Обращает на себя внимание совершенно идентичный почерк мастера, вырезавшего обе эти скульптуры. Они сделаны также из одного цельного куска дерева. Скульптуры не предназначались для кругового обзора, обработана лишь передняя часть блока дерева. Однако голова каждой из скульптур выполнена в технике круглой скульптуры, торс и руки - в технике высокого рельефа.

Сохранность совершенно различная - от полной, как у распятия из Саранска, до почти целиком утраченной у спасов, где лишь следы росписи. В подавляющем своем большинстве деревянная скульптура предположительно датируется XIX веком. Однако есть произведения (их очень немного) и на два столетия старше. И время, и особенно условия хранения случайными лицами, в отдельных случаях просто непонимание культурной ценности скульптуры привели к тому, что произведения сохранились не полностью. У одних утрачена лишь роспись, у других остался лишь торс или голова, и они (это более поздние, как ни странно) существуют лишь во фрагментах. Полностью утрачены атрибуты церковной символики, за исключением обломка посоха. Но это послужило тому, что проявились более полно и четко чисто пластические достоинства произведений. Совершенно очевидно, что эта символика для автора совершенно не главное в скульптуре. В его творческом тигле сплавились и традиция, и опыт, и требования заказчика, и местные влияния. Последнее, пожалуй, самое важное. Сравнивая произведения деревянной скульптуры, видишь, что мастера ее в отличие от иконописцев брали типаж для своих богов и святых отнюдь не с византийских или иных прототипов. И даже не с икон. Чаще всего они списывали своих святых с самых обыкновенных крестьян окрестных сел, местных жителей. Остановимся на этом вопросе несколько дольше. Дело в том, что такой крупнейший знаток древней русской скульптуры, как профессор Г. К. Вагнер, в своих безупречно аргументированных исследованиях показал, что даже в рельефах церкви Покрова на Нерли в широкоскулых лицах, возможно, отразился местный мордовский тип. Стало быть, такая практика уже имела место в изобразительном искусстве. Во-первых, это говорит о том, что искусство уже обращалось за прототипами к жизни, а не к традиции. Во-вторых, такой интерес к местным типам мог проявить мастер, либо его ученик, которому они тоже близки,- местного происхождения камнерезчик или его ученик.

Давно назрела проблема поиска и исследования и кукол в нашей республике, где они бытуют с давних времен, по вес еще не привлекают должного внимания. Собрание деревянной скульптуры, найденной в Мордовии, насчитывает пока всего лишь три десятка памятников. Но эти произведения безвестных мастеров ни в чем не уступают знаменитым Пермским богам. Не уступают пи содержательностью образов, ни пластической выразительностью. А в каких-то отношениях и существенно дополняют наши представления о деревянной пластике. В нашей коллекции представлены почти все из наиболее распространенных сюжетов, которых в скульптуре всего-то семь-десять. Некоторые сюжеты преобладают (излюбленные у мастеров или заказчиков), некоторые представлены одним произведением. На первом месте стоят различного размера и характера спасы - полуночные, мыслители, огрудные, вседержители и т. п. Затем чрезвычайно своеобразны распятия - главный символ этой религии. Значительно число женских образов от примитивных (более ранних) до произведений XIX века. Интересна постановка вопросов о прототипах из собрания нашего музея. Среди памятников отчетливо выявляются как обще канонические прототипы, восходящие к какой-то традиции, так и лики, созданные по мотивам местным. Обращает на себя внимание почти полное отсутствие изображений Николы Можайского и полное - Параскевы Пятницы. Хотя эти изображения по свидетельству ученых должны быть в Поволжье, так как святые отцы специально высылали их в качестве защитников крепостей и городов, только что созданных на самой почти окраине государства Российского. Все памятники сделаны из местных пород дерева, главным образом из липы и сосны, хорошо подготовленных. На всех скульптурах сохранились следы росписи и левкаса.