- Просто подождать, - ответил он. - Всему свое время. Когда придет пора, я открою наш секрет. Мерседес почувствовала, как у нее забилось сердце. Он сказал "когда", а не "если". Этим он дал ей понять, что собирается обо всем рассказать. Тогда тем более нужно сделать все, чтобы он покинул как можно скорее Уэйборн-Парк.

- Почему вы ничего не спрашиваете о моем дяде? - спросила она. Колин взял нож для бумаги и стал разглядывать. На серебряной ручке была надпись: "Уинстону с любовью. Элизабет". - Мы с Обри видели всю эту суматоху из нашего вороньего гнезда, - сказал он. - И мы не заметили ничего, что бы хоть отдаленно напоминало о возвращении Уэйборна. - Он показал на нож. - А я думал, что графа зовут Уоллас. - Так и есть. Здесь имя моего отца.

- А Элизабет? - - Моя мать. Графиня Уэйборн. - Заметив скептическую улыбку Колина, она сказала: - Я ведь не всегда была бедной родственницей, капитан Торн. Пока не умерли мать и отец, это был мой дом. Здесь я родилась. Та башня, которую вы восприняли как тюрьму, была когда-то моей любимой комнатой. Там были мои куклы и книги и все мои детские сокровища, и я проводила в ней гораздо больше часов, чем провели сегодня вы или, может быть, еще проведете. Колин был ошеломлен этой информацией, хотя его лицо осталось непроницаемым. Он обвел взглядом библиотеку, но мысленно увидел то, что осталось от уэйборнской усадьбы: сырые душные спальни, вытертые ковры, пятна от сырости на стенах и потолках. Когда его мрачный взгляд снова остановился на Мерседес, он просто спросил: - Ну и как же все произошло?