У нее были горячие губы и сладкое дыхание. Чай с печеньем! Он углубил поцелуй, обводя кончиком языка изнутри ее верхнюю губу и ощущая ее зубы. Мерседес откинула голову. Она высвободила руки и стала колотить его по бедрам. Колин стоял неподвижно, и Мерседес оставалась зажатой между его ногами, как в тисках. Тогда она подняла руки, пытаясь оттолкнуть его, но, взглянув ему в глаза, оставила эту попытку. Руки медленно опустились. Теперь ей некуда было их девать. И она неловко вернула их ему на бедра. - Зачем вы сделали это? - спросила она. В ее голосе не чувствовалось того возмущения, которое она хотела бы выразить.

В нем скорее ощущалась какая-то мягкость и дрожь. Сердце ее опустилось в пятки, когда она представила себе, как он может это расценить. - Я же предупредил вас: если вы будете кричать, я вас поцелую. - Но я не собиралась кричать!

- Ну, - Колин пожал плечами, - значит, вышла ошибочка. Мерседес сжала губы. Он прекрасно знал, что она не собиралась звать на помощь. - Вы сделали это нарочно, - сказала она. - Я думал, что это очевидно. И хоть слова эти не сопровождались даже улыбкой, Мерседес поняла, что он над ней смеется. К своему ужасу, она почувствовала легкое покалывание в глазах и горле, что предвещало слезы. Она перевела дыхание и постаралась успокоиться. Мерседес не позволяла себе плакать даже наедине с собой, и, уж наверное, прокляла бы себя, если бы заплакала на глазах у Колина Торна. - Вы должны покинуть этот дом, - сказала она" помолчав.