Было великое множество всяких механических приспособлений, блоков и инструментов, рулей и штурвалов - и все это приводилось в единую гармонию движения ветром и водой по команде одного человека. Мерседес видела перед собой этого человека. Он отдыхал, откинув голову на кожаную спинку сиденья, так что была видна его сильная, мускулистая шея. Глаза его были закрыты, но она знала, что он не спит. Его челюсти были напряжены, и на лице не было того мальчишеского выражения беспечности и незащищенности, которое появлялось во время глубокого сна. За все время поездки на "Таттерсоллз" они обменялись лишь несколькими, ничего не значащими фразами. В течение почти всего дня Колин был для нее учителем, отвечающим на вопросы мальчиков, и только через них поддерживал с ней связь. Даже во время обеда, который Колин притащил из местной таверны и накрыл в капитанской каюте на борту "Зовущего", она видела, что он не особенно старался с ней разговаривать. Ее волновало, когда у нее на шее обнаружатся следы пальцев Северна и какие выводы сделает по этому поводу Колин.

Брендан вдруг тяжело уронил голову и вздохнул во сне. Колин подобрал ноги мальчугана, устраивая его поудобнее на сиденье, и положил его голову к себе на колени. - Вы так добры к ним, - сказала она. Она замечала это достаточно часто, но сегодня это проявилось особенно ярко, когда близнецы были захвачены и возбуждены поездкой в Лондон. Колин командовал ими так просто, без всяких видимых усилий, что они и не догадывались, что он держит их на коротком поводке. - Они просто в восторге от вашего внимания. Надеюсь, вы... - Она остановилась, увидев, что Колин опустил голову и посмотрел на нее так, будто точно знал, она собирается сказать. - Ну-у? - выжидательно протянул он. Конечно, она вполне может вслух сказать об этом.

Он знал, что она постоянно об этом думала. - Надеюсь, вы не собираетесь пользоваться ими как средством, чтобы воздействовать на меня? - Да, было такое дело, - сказал он. - Один раз. - А сейчас? - мягко спросила она. Колин пожал плечами. - А сейчас я люблю их больше, чем вас. Его черные глаза будто пригвоздили Мерседес к сиденью.

- Понимаю, - тихо сказала она. - Сомневаюсь. Колин взъерошил Брендану волосы. Мальчуган даже не шелохнулся. - У меня тоже были братья.

Не близнецы, как эта парочка разбойников, но тоже двое. - Вы говорили мне, что у вас нет семьи. - И я сказал правду. Вот уже двадцать лет, как я ничего не знаю о своих братьях, где они, что с ними. - Двадцать лет! - с ужасом прошептала Мерседес. - Но вам было тогда столько же, сколько сейчас Бриттону с Бренданом! - Примерно. Декер был младше меня на четыре года, а Грейдон был еще в пеленках. Может, их сейчас и на свете нет. - Несмотря на все его усилия сказать последнюю фразу спокойно, голос его дрогнул. - Это было так давно.

"Но не настолько, чтобы он мог спокойно вспоминать об этом", - подумала Мерседес. На лицо его словно упала завеса, и его блестящие, будто из обсидиана глаза снова стали непроницаемыми. - Как жалко, что так случилось! - сказала она. Ей было отчаянно жалко его. Колин взглянул на мальчика, лежащего у него под боком, и на другого - у него на коленях. - Мне тоже очень жаль, - тихо ответил он. Он стал усиленно рассматривать пейзаж за окном, и Мерседес поняла, что разговор окончен. Этот мимолетный рассказ о прошлом был самым личным из всего, что он вообще рассказывал о себе, и ей показалось, что он уже жалеет о сказанном. Неужели он думает, что она будет как-то использовать это против него? Она хотела спросить его, что случилось с его родителями и почему он был разлучен со своими братьями, но он явно не хотел больше говорить об этом. Уже само то, что он вдруг стал рассказывать ей о своей жизни, явилось для него самого полной неожиданностью. Мерседес сняла шляпку и, положив ее на колени, стала старательно разглаживать бледно-розовые ленты, пропус-кая их между большим и указательным пальцами. - Сегодня на "Таттерсоллзе" я видела Северна, - сказала она. Колин даже не оторвал взгляда от окна. - Я знаю. Он подходил ко мне во время торгов и специально сообщил мне об этом.