- Понимаю, - сказал он, помолчав. - Ты совершенно точно знаешь, что я чувствую. От нее ускользнул оттенок сарказма в его голосе. - Ты оказался таким великодушным, добрым, ты готов прощать, и тебя так легко смутить... Колин встал и прервал поток ее красноречия. - Вот уж это никак не подходит к моему характеру, - заявил он. Тон его был резок и холоден, будто подобное описание было прямым оскорблением. - Великодушен? Но это великодушие эгоиста, который привык получать удовольствие и ему просто нравится доставлять его другим.

И тебе лучше других известно, что я совсем не такой добрый. Добрый человек не стал бы доводить тебя до бешенства, чтобы только посмотреть, как твои глаза мечут молнии. Всепрощение? А что такого плохого сделала мне ты или твои родственники, что требует прощения? - Я пыталась ударить тебя ножом. - Ты ударила меня ножом, - поправил он ее. - Но это все давно зарубцевалось.