- Вот теперь я готов выслушать, что же говорит Джонна. Декер тоже поднял стакан в знак примирения. - Она говорила, что Шеридан хочет предложить Соколу корабли, или деньги, или еще какую-либо помощь. - Почему она так разоткровенничалась с вами? - Она на самом деле беспокоится о Шеридане. Он принимает очень активное участие в движении бостонских противников рабства. Он один из воинов Гаррисона.

- Вот как? - Грэм отхлебнул бренди. - Это интересно. Здесь ходят слухи... - Он задумался. Наконец пожал плечами.

- Нужно подумать. Я понял, что мисс Ремингтон не одобряет связь Шеридана с Гаррисоном. - Она считает Гаррисона фанатиком, а некоторых из его последователей называет лунатиками. - И она, быть может, права. Они мечтатели, у них нет никакого плана действий, кроме насилия. Так по крайней мере мне известно. - Грэм рассматривал бренди, осторожно поворачивая стакан в руках. - А что же Джонна? Она разделяет взгляды Шеридана? Декер чуть не рассмеялся, вспомнив разговор с Джонной.

- Она воплощение умеренности и здравого смысла, - объяснил он. - Конечно, она противник рабовладения, но только по экономическим причинам. Она никогда не забывает о собственной выгоде. - Значит, ее позиция почти не отличается от взглядов других бостонских коммерсантов? - Может быть, немного и отличается, - возразил Декер. - Она берет на работу свободных чернокожих или по крайней мере не возражает, когда это делают другие. Ее экономка нанимает домашнюю прислугу, а Джек Куинси занимается наймом рабочих для верфи. Он берет цветных на строительные работы, но говорит, что Джонна запрещает использовать их на клиперах. - Почему же? - Она боится потерять их. Думает, что в южных штатах, где она ведет дела, их снимут с кораблей, а в европейских портах они сами удерут. - Возможно, она недалека от истины. - Я же говорю: глас умеренности и здравого смысла.

- Декер допил бренди. - У вас есть какой-нибудь особый груз для меня на этот раз? Его собеседник кивнул. - Наверху. Хотите взглянуть?

У нас еще есть время перед погрузкой. - Пожалуй. Я должен знать, хватит ли у меня места. - Прекрасно.

- Грэм встал. - Пойдемте. Декер последовал за ним через комнаты Мишель к черной лестнице, ведущей на чердак. Шли они почти бесшумно, хотя осторожничать было незачем: снизу доносились музыка, смех и болтовня, которые могли бы заглушить шаги целой толпы. Грэм Денисон открыл дверь чердака, а Декер поднял свечу, которая освещала небольшое помещение. Шесть блестящих черных лиц повернулись к ним. Двенадцать пар темных глаз посмотрели на свет.

Молчание нарушило одно-единственное слово: - Сокол. Оно прозвучало, как ответная молитва. Эти люди не были родственниками. Здесь находилась одинокая мать. Муж без жены. Были здесь чей-то брат и чья-то сестра, почти не помнившие своих родителей. Старик, на глазах у которого распродали всю его семью, и теперь у него никого не осталось. Самой молодой была семнадцатилетняя девушка, недавно привезенная на американское побережье и умевшая говорить только на языке своей родной деревни.

Ввоз мужчин и женщин в Америку в качестве рабов был запрещен федеральным правительством с 1808 года, но запрет действовал слабо. Работорговцы получали огромные прибыли и почти ничем не рисковали. Их суда по-прежнему бороздили воды у африканских берегов и доставляли в Штаты человеческий груз. Они обменивали у вождей воинственных племен пленников на товары или покупали людей на невольничьих рынках. Люди, собранные на чердаке у Мишель Моро, не были родственниками, но заботились и помогали друг другу] словно родные. Когда Декер присел на корточки перед самой юной из них, девушка испуганно укрылась в объятиях женщины, потерявшей своих детей. Декер поставил свечу на пол. Он подошел к девушке потому, что увидел у нее на руке толстую повязку. Декер обернулся к Грэму: - Что с ней случилось? - Она освободилась от кандалов, откусив большую часть мяса на руке. - Господи!

- тихо проговорил Декер. Капельки пота, выступившие у него на лбу, никак не были связаны с духотой помещения. - Так она с невольничьего корабля? Грэм кивнул. - Она совсем не говорит по-английски, и никто не знает ее родного языка. - Он опустился на колени рядом с Декером и протянул девушке руку. Ее мягко подтолкнули к нему, и в конце концов она робко подала неповрежденную руку. Кожа у нее была гладкая и маслянистая, как темный шоколад. Грэм сжал ее тонкие пальчики.