- Да, немалая работа проделана, - сказал он. - Никогда не слыхивал ни о чем подобном. Сколько их здесь было? - На одного меньше, чем было у тебя в постели, когда ты вовсю развлекался и в ус себе не дул, чтобы мне помочь. Обри так и сел. - Один человек смог сделать с тобой такое? Тихо постанывая, Колин медленно расправлял затекшие члены. Кровообращение медленно восстанавливалось, и его руки и ноги стало неприятно покалывать. - Ты почти угадал.

Это была женщина. Такая вероятность Обри и в голову не приходила. - Ты имеешь в виду ту невзрачную девицу, худую, как швабра? - спросил он. Поймав суровый взгляд Колина, он пожал плечами: - Это описание Молли, а не мое. Я и не думал запоминать ее историю.

- Она и не стоила того, - сказал Колин, - по крайней мере сначала. - Он сел и стал растирать запястья, потом щиколотки. В конечности возвращалась чувствительность, а вместе с ней появилась сильная боль и нестерпимое покалывание. - Что ты имеешь в виду - почему не сначала?

- спросил Обри, внимательно разглядывая чулки. - Это ее чулки? - Конечно же, черт подери, не мои! - ворчливо заметил Колин. - Который час? - А такой час, что тебе пора вставать и бежать изо всех сил, если ты собираешься попасть в Уэйборн-Парк. Он встал и помог подняться Колину. - Что ты имеешь в виду - почему не сначала? - снова спросил он. Колин копчиками пальцев сосредоточенно обследовал свой левый висок. - Потом, - сказал он, держась за край кровати и пытаясь восстановить устойчивость. Обри поднял три пальца прямо перед орлиным носом Колина. - Сколько?

Колин оттолкнул его в сторону. - Не сейчас. Приготовь мне одежду, пока я моюсь. Не думаю, что граф будет нас долго ждать. Поэтому не стоит опаздывать. От смущения на лице Обри появилось комичное, нелепое выражение. Его темно-рыжие брови полезли вверх, избороздив лоб морщинами, зеленые глаза широко открылись, сохраняя при этом слегка отсутствующее выражение.

И вместо того чтобы задать следующий вопрос, на который, как он понял, ответа все равно не будет, Обри философски пожал плечами. Он достал чемодан Колина и, положив его на кровать, стал доставать капитанскую одежду. - У тебя на лице кровь, - сказал он. Колин отвлекся от умывания. - Что? Обри дотронулся до своего виска. - Вот здесь, - сказал он. - Кровь. - О-о! - Колин смочил салфетку и потер висок. - Ну как? Лучше? - Да. Крови уже нет. Это было лучшее, на что Колин мог надеяться.

Он взял узенькое ручное зеркало и стал изучать рану. Его здорово ударило углом ящика. Было бы неплохо наложить пару швов. - Черт бы ее побрал, - пробормотал он. - Ты о чем? - спросил Обри. - Ни о чем. Это я так. Колин отложил зеркало и стал торопливо заканчивать мытье. Он брился без обычной осторожности и украсил лицо еще одним порезом на подбородке. Обри совсем развеселился, глядя, как Колин, чертыхаясь, прикладывает к ранке квасцы, чтобы унять кровь. - Проверь оружие, - сказал Колин. - А что с ним могло случиться?

- спросил Обри, доставая лакированный футляр. - Она могла его трогать. Обри прежде всего проверил коробку снаружи.

- А у нее изящные ручки? Колин осматривал рану на плече, куда Мерседес пыталась всадить нож. Она бы ранила его куда серьезнее, будь у нее побольше силы в руках. - Не знаю, можно ли назвать их изящными, - ответил он, сдирая с себя рубашку. - Похоже, что ловкие. И уж точно - упорные. Он вспомнил эти руки у себя на груди, на плечах... Их Прикосновение было очень легким. Мягким и одновременно настойчивым.

Колин схватил чистую рубашку. - Собственно, почему ты меня об этом спрашиваешь? - Ты меня не понял, - сказал Обри. Он поднес коробку к свету лампы, стоявшей на тумбочке, и повернул ее так, что на лакированной поверхности четко обозначились следы пальцев. - Я тщательно протирал футляр прямо перед тем, как положить его тебе в чемодан. И тогда на нем не оставалось ни единого отпечатка. А эти - посмотри - слишком малы для твоих, значит, они принадлежат либо Молли, либо твоей второй гостье. - Они не могут принадлежать Молли. - Ну, значит, мисс Изящные Ручки трогала футляр.